Постоянно повторяющиеся мысли, сфокусированные на негативных эмоциях и/или негативных событиях (руминации), часто возникают после утраты близкого человека. Такая «мыслительная жвачка», сфокусированная на утрате и связанных с ней эмоциях, согласно результатам исследований, является фактором риска для развития патологических реакций. Руминации после утраты — предиктор общего дистресса, симптомов депрессии, посттравматического стресса и осложненной реакции утраты и горя.
В данной ситуации помочь человеку способны различные виды психотерапии. Однако, по мнению группы ученых во главе с Маартен Эйсма (Maarten Eisma) из Утрехтского университета (Utrecht University), Нидерланды, механизм формирования «мыслительной жвачки» после утраты изучен недостаточно, хотя эти данные могли бы повысить эффективность психотерапии.
После тяжелой утраты человек проходит несколько последовательных стадий. Как правило, после стадии шока, протеста и отрицания случившегося приходит осознание утраты. Человек принимает это событие, появляются новые цели, горе ослабевает и жизнь возвращается в прежнее русло, и хотя воспоминания о пережитом сохраняются человеком на всю жизнь, они уже не вызывают негативных последствий.
М. Эйсма на основании собственных наблюдений и различных научных публикаций предположил, что руминации являются не чем иным, как формой избегания. Другими словами, согласно этой гипотезе «мыслительная жвачка» является способом убежать от реальности. Отсутствие принятия, в свою очередь, не позволяет человеку нормально пережить этот стадийный процесс и способствует возникновению патологического реагирования обычно в виде присоединения симптомов депрессии. Отметим, что ранее многими учеными руминации считались противоположностью избегания и отрицания.
С целью уточнения гипотезы ученые провели эксперимент с участием 54 добровольцев, переживших смерть близких. Согласно результатам тестирования, половина из них часто испытывали руминации, остальные — редко.
Всем участникам демонстрировали фотографии различных людей. За один сеанс демонстрировали на компьютере две фотографии в течение 10 с, одна из которых была подписана как «умерший человек», вторая — как «незнакомец», с различными комбинациями негативных, нейтральных слов или слов, связанных с утратой. Во время показа фотографий ученые регистрировали направление взгляда участников с помощью специальной системы. Исследователи ожидали, что реакция двух групп добровольцев на эти стимулы будет различной.
Результаты показали, что на протяжении первых 1500 мс реакция добровольцев существенно не отличалась, хотя предполагали, что индивиды с высоким уровнем руминаций будут демонстрировать паттерн возбуждения и избегания, то есть более активно избегать контакта со стимулами утраты. Но в интервале 1500–10000 мс лица с высоким уровнем руминаций менее продолжительно удерживали взгляд на стимулах, связанных с утратой, и дольше — на негативных (и нейтральных) стимулах, не связанных с утратой. Данная взаимосвязь прослеживалась после стандартизации по уровню депрессии и симптомам осложненной реакции утраты и горя.
По мнению авторов, это подтверждает гипотезу о том, что «мыслительная жвачка» является формой процесса избегания. По всей видимости, это неспецифично для реакции утраты и справедливо также для генерализованного тревожного расстройства, посттравматического стрессового расстройства и депрессии. Однако следует отметить, что возможны и другие объяснения полученных результатов. Для более детального изучения этой проблемы, по мнению ученых, необходимы дальнейшие исследования, учитывающие уже выявленные взаимосвязи.
Eisma M.C., Schut H.A.W., Stroebe M.S. et al. (2014) Is Rumination after Bereavement Linked with Loss Avoidance? Evidence from Eye-Tracking. PLoS ONE, 20 August (http://www.plosone.org/article/info%3Adoi%2F10.1371%2Fjournal.pone.0104980).
Виталий Безшейко
