Клиническая депрессия сопровождается повышением уровня глутамата в крови

13 квітня 2018 о 15:16
2718

Клиническая депрессия

Клиническая депрессия является распространенным нейропсихическим расстройством, в основе которого лежат такие механизмы, как дефицит моноаминов, повышенный уровень воспаления и нарушение функции гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой оси. В последнее время этот перечень пополнился за счет свидетельств о роли глутаматергической нейротрансмиссии в патофизиологии депрессии. Дисрегуляция функции нейротрансмиттеров — основной возбуждающей глутаматергической и ингибирующей посредством γ-аминомасляной кислоты сигнализации — приводит к повреждению нервных клеток, так называемой эксайтотоксичности, которая становится причиной развития клинической депрессии.

Роль глутамата

Глутамат является одним из основных возбуждающих нейротрансмиттеров, который принимает участие в развитии головного мозга, регулируя генезис аксонов, а также процесс миграции, дифференциации и выживаемости нейронов. В норме глутамат играет важную роль в синаптической пластичности, от него зависят функции обучаемости и памяти. Но в то же время глутамат известен как мощный нейронный эксайтотоксин. Под нейротоксичным воздействием глутамата усиливается трансмембранный поток Ca2+, избыточный уровень которого, в свою очередь, запускает каскад событий, приводящих к гибели клеток. Отмечено, что после лечения некоторых пациентов антидепрессантами уровень глутамата в их крови значительно снижался. Кроме того, в ряде исследований прослежены антидепрессантные эффекты глутаматергических агентов на поведенческие модели клинической депрессии.

Данные исследования

Согласно данным одного из недавних систематических обзоров с метаанализом 12 исследований, уровень глутамата в периферической крови пациентов с клинической депрессией значительно превышает норму (стандартизированная средняя разница, показатель, отражающий величину эффекта, полученную в результате вмешательства/приема препарата) в каждом исследовании по отношению к вариабельности результатов в каждой из групп=0,54 (95% доверительный интервал 0,27–0,82; р=8,5×10-5) при высокой гетерогенности (I2=75,0%; p<0,05). Метарегрессионный анализ не выявил влияния пола, возраста, используемых препаратов, размера выборки и давности исследования на уровень глутамата в крови пациентов.

Результаты данного анализа опубликованы в апреле 2018 г. в журнале «Neuropsychiatric Disease and Treatment». Работа выполнена сотрудниками Высшей школы биомедицинских наук (Graduate School of Biomedical Sciences), Токусима, и Канадзавского университета (Kanazawa University), Япония, при частичной поддержке Японского агентства медицинских исследований и развития (Japan Agency for Medical Research and Development). Это первая попытка выявления ассоциаций между уровнями глутамата в периферической крови и наличием клинической депрессии. Основным источником высокой гетерогенности данных исследований являются различия в методах оценки уровня глутамата (высокоэффективная жидкостная хроматография — в одних и масс-спектрометрия — в других), а также их связь с приемом пищи и этническая принадлежность участников (азиаты и европейцы). Во всех исследованиях отмечалось снижение уровня глутамата после курса применения различных антидепрессантов. Кроме того, одно из недавних исследований выявило значительную положительную корреляцию применения суточных доз производных бензодиазепина и антидепрессантов с уровнями глутамата в плазме крови пациентов с клинической депрессией.

Выводы

Таким образом, выявленные ассоциации уровня глутамата в периферической крови у пациентов с клинической депрессией до и после лечения свидетельствуют также в пользу глутаматергической теории патогенеза этого заболевания. Учитывая высокую неоднородность полученных результатов, следует ожидать появления исследований, рассматривающих влияние различных антидепрессантов на уровень глутамата в зависимости от их типа и применяемых доз.

  • Inoshita M., Umehara H., Watanabe Sh. et al. (2018) Elevated peripheral blood glutamate levels in major depressive disorder. Neuropsych. Dis. & Treat., 14: 945–953.

Александр Гузий